Нарва 2018

Необжитого и недоступного пространства на Чукотке столько, словно ты никому и не нужен, кроме себя самого. Впрочем, русские командировочные, различные специалисты, военные и моряки, что не в одном поколении пустившие корни, нужны государству, некогда забросившему сюда последних, а ныне мечтающих вернуться на материк. Скажем, чукчи, как малый народец на грани исчезновения, наверное, тоже; да только, более бюрократических дотаций, нужны они своим умершим предкам, и память коих традиционно чтут. Особая статья — служители Церкви и верующий православный люд. В местах компактного и безнадёжно редкого проживания молящихся наперечёт. Кажется, одному Богу известно, что нужны они прежде самим себе. И всё-таки основная и наиболее выпуклая черта, характеризующая чукотскую действительность, — это необходимость. Близкие и родственники, знакомые и коллеги ходят в гости друг к другу через дорогу, из подъезда в подъезд одних и тех же полупустых, полуразрушенных, полувековых строений. Вокруг, пустынные улицы с пустыми глазницами оконных проёмов, часто без стекла, да заброшенные пустыри. Но там, где горит свет, там нет пустоты, там живут и работают люди. И если ты со своим фотоаппаратом и случайным интересом никому не нужен — они все, без исключения, нужны тебе.

В чём же парадокс? А в том, что видел ты бескрайний океан, величественные сопки и далёкий каменистый горизонт чуть дольше, чем турист, шабашник или иностранный резидент. Ты вспоминаешь как общался с морзверобоем, старым охотником и рыбаком, начальником порта и коком сухогруза, простым чукотским мальчиком или священником, может монахом. Ты что-то начинаешь понимать? Ты понимаешь, что Чукотка без людей мертва, и также, что она всё время ищет, невольно ожидает и определённо нуждается в тебе.

Миша Масленников 2007

The House of Culture “Rogudiv”