А как ещё жить?

А как ещё жить? Ну, хозяйство там, огороды, куры, коровы, лошадёнка. Кормить их надо. Семья ещё. Вроде всё понятно. Приехал в гости рано утром. Форма казацкая, китель отглаженный, белые перчатки. Какой в степи парад? А так красиво! Поздоровались, вынул из нагрудного кармана старинную прадедовскую кокарду, похвастался родословной. Да, память. Покурили.

Утро выдалось туманное. Мимо стадо коров плывет, пар изо рта, дышат значит. Мух нет, а другую, нет-нет, да и передернет, что сам ёжишься. Чего приехал? — Да просто повидаться. Сделал кадр с папироской. Казак со второй попытки взгромоздился на коня, животное рвануло, ускакал. Сам пошёл в другую сторону. Куда идти, степь же кругом? Те же кустарники, овраги, речка… Не первый день. А сколько? Сбился, время потерял. Обогнул огороды, вышел на околицу. Край хутора и степь до горизонта. Уже снимал, «сто раз» уже снимал.

Стою… Глядь, опять Валерка, только что расстались, несётся во всю прыть с обратной стороны. Ну, надо же. На холме коня остановил, похлопал шею дружески, взъерошил гриву. Сидит и смотрит вдаль, да по сторонам. Меня не видит. Потом полез. Полез.

Во, дурак-то, думаю. Что за цирк? Делать ему будто нечего. А он кряхтит и уже выпрямляется, руками машет, поглядывает: не прижимает ли его коняга уши. Остальное наблюдал уже в видоискателе.

Смотрю и размышляю. А как ещё жить? Скоро казачий круг. Опять жена ругается, на сборы не пускает, рассказывает, что дома дел по горло. И хочется, вдруг, казаку подняться выше, хочется фуражку на скаку поднять с земли, и гикнуть, и заливисто присвистнуть. Да хоть бы и так, взобраться на круп лошади, проверить, — Как она, жизнь? — Всё ещё бурлит?